Как альманах попал на Запад? / Wie kam er in den Westen?


«[...] революционное – то, что воплощалось в этих женщинах […], их первым шагом к освобождению стала потребность рассказать о том […], что происходило в действительности […]».

«[...] das Revolutionäre, was diese Frauen verkörperten […] der erste Schritt der Befreiung, das war auszusprechen [...], was wirklich war [...]».

Мишель Идель, сотрудница французского издательства Des femmes, рассказывает о сильном впечатлении, которое произвёл на неё альманах «Женщина и Россия» в 1979 г., и о том, как MLF поддержало участниц женского движения.

Michèle Idels, Mitarbeiterin im Verlag «des femmes», Paris, erzählt, wie beeindruckt sie 1979 von «Die Frau und Russland» war und wie der MLF die Leningrader Frauen unterstützte.

Übersetzung

В то время [во время книжной ярмарки в Москве в 1976 г.] мы повстречали многих мужчин и женщин, которые были в жалком, отчаянном состоянии, и нам показалось, что проблема психиатрических больниц в  СССР – это не столько проблема самих больниц, сколько проблема того, что сам Советский Союз был настоящей огромной психиатрической больницей, где люди подвергались ужасным репрессиям и не могли даже говорить об этом.
И когда в 1979 году из небольшой заметки во французской газете мы узнали, что [в СССР] были женщины, которые выпускали женский самиздат, мы сразу же поняли, что им угрожает ГУЛАГ. И мы тут же решили найти экземпляр альманаха. Мы искали его по всему Парижу и обнаружили его в газете «Русская мысль». Два дня и две ночи мы переводили альманах на французский вместе с Анн Фонтэн. Этот перевод был опубликован в журнале «Des femmes en mouvements hebdo». В это же время мы вместе с Антуанет Фук запустили кампанию по сбору подписей в поддержку писательниц-ленинградок. Затем Антуанет и Франсуаза поехали в Ленинград, чтобы встретиться с ними. А потом, спустя некоторое время, в Ленинград приехала и я, чтобы показать им журнал [«Женщина и Россия», кототрый мы издали во Франции], и поговорить с ними о том, что они хотели бы сделать и что мы могли бы сделать для них. Это было в январе 1980 года. Это было неописуемо... невероятно... Хотя весь Советский Союз показался нам тогда неподвижной, мертвой, снежной страной, – там [в гостях у этих женщин] была свобода слова; разговоры были живыми, настоящими, сильными. Они говорили все. То есть даже то, что нельзя было говорить, то, что было полностью подавлено цензурой и всеобщим молчанием. Там по-настоящему кипела жизнь. В общем – невероятно.
И побывав на книжной ярмарке в 1976 году, мы поняли, какой огромный революционный потенциал был у этих женщин. Потому что в первую очередь… Первое условие свободы, освобождения – это возможность говорить. Говорить о том, что есть, говорить о реально происходящем.
И этот фильм был снят как раз во время нашей первой встречи. Мы хотели приехать [в Ленинград], чтобы встретиться с [создательницами альманаха], чтобы спросить у них, чего они хотят, чтобы согласовать с ними наши будущие действия. Конечно, они были очень довольны. И мы хотели защитить их,.. совместно с одним французским издательством. Нам казалось, что этот жест может им помочь. Так и вышло. И мы можем гордиться тем, и мы на самом деле очень поспособствовали тому, что они были высланы из страны, а не отправлены в ГУЛАГ.

Damals [1976, bei einem Besuch der Moskauer Buchmesse] begegneten wir vielen verzweifelten, kranken Frauen, kranken Männern, etc. und wir hatten das Gefühl, dass das Problem weniger die Psychatrien in der UdSSR waren [für die sie sich zunächst interessierten], als die Tatsache, dass die Sowjetunion eine gewaltige geschlossene Anstalt war, wo es eine schreckliche Unterdrückung gab, worüber die Leute nicht mal reden konnten.
Und als wir 1979 in einer kurzen Notiz in einer französischen Zeitung lasen, dass es [in der UdSSR] Frauen gab, die ein Samisdat über Frauen herausgegeben hatten, haben wir auch erfahren, dass sie riskierten in den Gulag zu kommen. Deshalb haben wir uns sofort dieses Manuskript besorgt. Wir haben es in ganz Paris gesucht. Und wir haben es dann bei der Zeitschrift «Russkaja Mysl», der Russische Gedanke, gefunden. Und wir haben zwei Tage und zwei Nächte mit Anne Fontaine verbracht, die den Almanach ins Französische übersetzte. Und wir haben es in der Zeitschrift «Des femmes en mouvement hebdo» veröffentlicht. Gleichzeitig haben wir zusammen mit Antoinette Fouque eine Solidaritätskampagne gestartet.
Und dann waren Anne [Antoinette Fouque] und Françoise [...] in Leningrad, um sich mit ihnen zu treffen. Und ich bin ein wenig später ebenfalls nach Leningrad gefahren, um ihnen die [in Frankreich herausgegebene Ausgabe der] Zeitschrift [«Die Frau und Russland»] zu zeigen und um mit ihnen zu besprechen, was sie machen wollten und was wir für sie machen könnten. Das war im Januar 1980.
Was unglaublich war, war, dass … also während uns das ganze Land, die ganze UdSSR uns lautlos, eingeschneit, tot, erschien, dort [bei den Leningrader Frauen] wurde ganz frei gesprochen, unser Austausch war sofort lebhaft, wahrhaftig, stark. Und sie sprachen alles an. Das heißt sie sprachen aus, was sie nicht sagen durften, und das, was komplett von der staatlichen Verfolgung und dem Schweigen unterdrückt wurde. Das war ein Ausbruch von Leben. Unglaublich. Und da wir 1976 auf dieser Buchmesse gewesen waren, verstanden wir, welche enorme Revolution diese russischen Frauen darstellten. Denn das erste war … die erste Freiheit war, die erste Befreiung war es, sprechen zu können. Darüber zu sprechen, was war, die Realität auszusprechen. Und ja, den Film haben wir bei unserem ersten Treffen gedreht.
Wir wollten sie besuchen, um sie zu fragen, was sie wollten, und mit ihnen weitere Aktionen abzustimmen. Selbstverständlich waren sie sehr zufrieden. Wir wollten sie schützen, … mit einem französischen Verlag. Wir dachten, dass sie das schützen würde. Und so war es auch. Und in der Tat können wir stolz sein, dass wir in hohem Maße dazu beigetragen haben, dass sie ausgewiesen wurden und nicht in den Gulag kamen.

«‹Для редакции Кураж› – это мой почерк, эту распечатку передала мне Франсуаза Паскье… ‹Тебе следует опубликовать это в Берлине›».

«‹Pour Courage›, das ist meine Handschrift, das hat mir die Françoise Pasquier in die Hand gedrückt [...] Du musst das in Berlin veröffentlichen».

Барбара Розенберг, журналистка из Берлина, рассказывает о том, как она переправила экземпляр альманаха «Женщина и Россия» в редакцию журнала «Кураж» в Берлин.  

Barbara Rosenberg, Journalistin, Berlin, erzählt, wie sie «Die Frau und Russland» zur «Courage» nach Berlin schickte.

Übersetzung

«Для редакции Кураж» – это мой почерк, это мне вручила Франсуа Паскью – владелица издательства, которое называлось tierce. Она передала мне распечатку, это было в декабре 1979 г., я тогда ещё была в Париже. И я ещё помню, как она стояла возле магазина и держала распечатку в руках. И как она сказала мне: Ну что ж, Барбара, тебе следует опубликовать это в Берлине».
«Эти добрые патриархальные устои» – думаю, мне нужно перечитать это снова.

«Mы пригласили редакторок «Куража» рассказать о теме. Было много плакатов, флайеров. И мы собрали полный зал.»

«Wir haben [...] Courage-Redakteurinnen eingeladen zu dem Thema, es wurde viel plakatiert, viele Flugblätter verteilt. Und der Saal war voll.»

Беате Физелер, исследовательница истории Восточной Европы из Дюссельдорфа, вспоминает о подиумной дискуссии, организованной ею в 1980 г. в Рурском университете в Бохуме, где обсуждался альманах «Женщина и Россия».

Beate Fieseler, Osteuropahistorikerin, Düsseldorf, erinnert sich an eine Podiumsdiskussion, die sie 1980 zu «Die Frau und Russland» an der Ruhr-Universität Bochum organisierte.

Übersetzung

Всё происходило во время моего студенчетсва – я училась в рурском университете г. Бохум. Будучи читательницей «Куража», я столкнулась с этим новым явлением. И я немедленно купила эти книги – немецкие переводы статей русских женщин. И поскольку я в то время активно участвовала в женском форуме студенческого комитета AstA, мне сразу пришла в голову идея организовать мероприятие и представить советских феминисток широкой публике. Так и вышло. Нам выделили большую аудиторию, мы пригласили редакторок «Куража» рассказать о теме. Было много плакатов, флайеров. И мы собрали полный зал.